Архитектура и стекло
Ни одна форма архитектуры более совершенным образом не олицетворяет ХХ век, чем башни из стекла. От Манхэттена до Москвы, сверкающие небоскребы стали не только самым практичным ответом на вопрос перенаселения городов, но и самым желанным символом прогресса.
С такими городами, как Дубай и Шэньчжэнь, тенденция развивалась, а затем и вовсе понеслась на неумолимой скорости. Казалось бы, наш вкус к глянцевым фасадам продолжится и в этом столетии. Но ряд видных архитекторов и градостроителей высказались против чрезмерного использования прозрачного материала.
Они подняли вопросы о влиянии стеклянных конструкций на наши общественные места и облик наших городов. Заказчики требуют окна от пола до потолка, неограниченный естественный свет и взгляды прохожих, за которые стоит взимать с арендаторов дополнительную плату, но как насчет остальных?
Зарождение шторма в море отношений
Возможно, более оперативно понять суть проблемы, могут помочь опасения по поводу того, насколько эффективными могут быть эти здания, учитывая их склонность улавливать и накапливать тепло летом и терять зимой. Распространение стеклянных небоскребов стало прямым результатом послевоенных улучшений технологии и развития промышленности. Огромные стекла стало возможным производить быстро и недорого.
Доступное кондиционирование воздуха и дешевая энергия для этого, привело к тому, что тепловые недостатки в характеристиках материала имели малое значение. Но рост издержек - как финансовых, так и экологических, для современных стеклянных зданий начинает менять наше мнение о материалах, со слов британского архитектора Кена Шаттлворта. Самый известный из его проектов – это мэрия Лондона или «Gherkin», именно после его возведения Шаттлворт стал высказываться против материала, который он когда-то использовал повсеместно.
«Я думаю, что стекло является символом жадных до энергии зданий, и нам нужно научиться жить в гораздо менее энергоемкой среде, чтобы попытаться сэкономить ресурсы», - сказал Шаттлворт в лондонской штаб-квартире Make Architects, фирмы, которую он основал. «Это в какой-то мере манифест для нас, как архитекторов: попытаться сделать здания более энергоэффективными».
По данным Организации Объединенных Наций, 40% мирового потребления энергии (и примерно одна треть выбросов парниковых газов) можно отнести к зданиям. Шаттлворт сказал, что необходимость сделать упор на более эффективное управление затратами энергоресурсов, ощущается не только заказчиками и владельцами, но и самими архитекторами.
«Мы смотрим как на море зарождается шторм – уже многие архитекторы думают так же, как и мы». Технологии претерпели значительный скачок в развитии с тех пор, как первые стеклянные башни появились в Америке, еще в 1950-х годах. Использование покрытий, тонировки и многослойных стеклопакетов, помогло снизить потери тепла и поглощение солнечной энергии, которые являются больным местом современных небоскребов. Но Шаттлворт считает, что этих улучшений по отдельности, недостаточно. «Я думаю, что стекольная индустрия должна играть в игру с точки зрения тепловых характеристик», - сказал он. «Но так же, я думаю, что они не могут продвигаться дальше, с точки зрения предела технологии».
Эта точка зрения оспаривается Бертрандом Казесом, генеральным секретарем отраслевой торговой ассоциации стекла «Стекло для Европы». В дополнение к текущим улучшениям стекла с покрытием, он указывает на новые технологии, такие как встроенные фотоэлектрические приборы (BIPV), которые содержат солнечные элементы, способные вырабатывать энергию от солнечного света.
«Архитекторы, и особенно те, кто работает над этими важными проектами, играют ключевую роль в принятии нами решений. Вскоре вы сможете убедиться, что что под их надзором мы получаем энергоэффективные здания с нулевым потреблением углеводородов», - сказал он в телефонном интервью.
«Я могу только попросить их принимать в разработках еще больше участия, тесно сотрудничая не только с подрядчиками, но и с изготовителями фасадов и с владельцами стекольной промышленности, чтобы обеспечить правильные продукты и решения для этих великолепных зданий».
Стеклянные города
«Тем не менее, некоторые критики считают, что даже с улучшенным стеклом, такие здания – это зло для городов и людей, живущих в них. Убедиться в этом можно легко: всего в 400 метрах от высотки Шаттлворта, здание на Fenchurch Street 20 (более известное как «Walkie Talkie») следовало бы покрыть дополнительным затенением, так как отражения солнечного света от его поверхности сильно слепят проезжающие рядом автомобили.
Наблюдая нелепые несчастные случаи, многие пешеходы глубоко тронуты тем, как эти здания влияют на общественные места и их безопасность и, пожалуй, могут согласиться с архитектурным критиком Джастином Дэвидсоном. В недавнем интервью он фактически обвинил создателей стеклянных небоскребов в желании сделать некоторые из районов наших городов холодными и непривлекательными.
«Сборка стеклянных башен предполагает презрение к гражданским и коммунальным аспектам городской жизни,» сказал он в интервью. «Они (небоскребы) предназначены для обогащения их владельцев и арендодателей, но не обязательно для жизни тех из нас, кто перемещается в пространствах между ними…».
Для упрощения замены стеклянных панелей, их обычно устанавливают в одну плоскость и под одним углом, именно из-за этого бытует мнение, что стеклянные здания, являются, пожалуй, менее выразительными, чем из альтернативных материалов. По словам архитектора Алана Ритчи, стеклянные здания, выполненные правильно, могут создавать захватывающие шоу из игры тени и света.
«Если моя формулировка верна, (а это так и есть), то у меня нет проблем со стеклом», - сказал Ритчи, который стал соучредителем PJAR Architects с Филиппом Джонсоном, архитектором-призером Притцкеровской премии, который впервые использовал материал в послевоенный период.
«Мы работаем над зданием в Верхнем Ист-Сайде (Нью-Йорк), у которого есть плоскости, сходящиеся в линии, наклоняющиеся и переворачивающиеся. Мы стараемся придать им профильность, так что это не просто большой плоский фасад. Мы создаем текстуру или узор, а также теневые линии».
Ритчи также выразил озабоченность по поводу того, как часто используется стекло: «Современные здания, в конечном итоге, выглядят очень похожими – у плоскостей нет выразительности», - сказал он в телефонном интервью. «В дизайнерском смысле, я думаю, нам нужно попытаться всячески уклониться от простых стеклянных коробок.
«Мой офис находится в Нью-Йорке (West Side), и я смотрю прямо на Hudson Yards», - сказал он, ссылаясь на стройку, финансируемую из городского бюджета в 20 миллиардов долларов по проекту реконструкции. «В последние несколько лет было реализовано пять или шесть эдаких монстров, и все они выглядят одинаково, я просто нахожу их слишком давящими и похожими на большие плоские ножи».
Более здоровое сочетание
Несмотря на свои критические взгляды, ни Ритчи, ни Шаттлворт не настаивают на крестовом походе против стекла как такового. Просто невозможно представить, какой из нынешних материалов – фаворитов окажется в не в тренде и когда это может случиться.
Но оба выступают за более сдержанный подход при использовании стекла, реализуемый в сочетании с другими материалами, такими как металл или гранит.
«Я не говорю, что вам нужно работать в темноте, - сказал Шаттлворт, добавив, что разрабатывая «Gherkin» сегодня, он предпочел бы большую игру теней и «гораздо более отзывчивый внешний облик».
«Вы все равно должны работать при дневном свете и он очень важен для хорошего самочувствия. Я говорю: будьте разумны, когда вы ставите стеклянные панели и делаете на него упор при взгляде со стороны.
«Наше будущее здание в Лондоне на пятой Broadgate – будет иметь только 35 процентов остекления, и 65 процентов железобетонных панелей, которые фактически, уменьшают количество углеводородов, которые требуется сжигать для отопления и кондиционирования здания, по сравнению со зданием из только одного стекла.
«Имеет смысл ставить прозрачное стекло, если у вас есть прекрасный вид, и имеет смысл поставить стекло в верхней части здания, чтобы обеспечить дневной свет. Но не имеет смысла ставить стекло внизу, где нет обзора и ограниченное количество дневного света. Это просто здравый голос разума».
